"Как приятно знать, что ты что-то узнал!" (Мольер)

 
«До конца,
До тихого креста
Пусть душа
Останется чиста!
 
Перед этой
Жёлтой, захолустной
Стороной берёзовой
Моей,
Перед жнивой
Пасмурной и грустной
В дни осенних
Горестных дождей,
Перед этим
Строгим сельсоветом,
Перед этим
Стадом у моста,
Перед всем
Старинным белым светом
Я клянусь:
Душа моя чиста!
 
Пусть она
Останется чиста
До конца,
До смертного креста!»
 

Николай Рубцов родился 3 января 1936 года в городе Емецке Архангельской области в простой семье. Его отец — Михаил Андрианович — работал в местном леспромхозе. Мать — Александра Михайловна — была домохозяйкой. В семье Рубцовых было пятеро детей: три дочери и два сына. На момент рождения Николай был пятым, самым младшим ребенком в семье (чуть позже родился еще один мальчик — Борис). Шестилетняя Галя — сестра Николая, помнила, как встречали маму из роддома. Колю нёс папа, Надя, старшая сестра Коли, в ожидании радостного события готовила в доме встречу. Запомнила Галя глаза братика, светящиеся, как звёзды. Очень многие впоследствии отмечали, что они «светились», «горели», «сверкали», были тёмно-карими… А учительница литературы и вовсе сказала о глазах Рубцова   — «как смородина, омытая дождём...»

Рубцов очень рано остался сиротой — мать мальчика умерла, отец ушел на фронт. Единственная фотография матери хранилась у Галины, но была утрачена. Галина Михайловна вспоминала, как хороша, как красива была на этой фотографии мама... Александра Михайловна с большой нежностью и теплотой относилась к сыну. С сердечной болью и бесконечной любовью поэт вспоминал недолгое своё счастье рядом с мамой:

Домик моих родителей часто лишался сна.
Где он опять, не видели? Мать без того больна.
В зарослях сада нашего прятался я как мог.
Там я тайком выращивал аленький свой цветок.
 
Этот цветочек маленький. Как я любил и прятал!
Нежил его, — вот маменька будет подарку рада!
Кстати его, некстати ли вырастить всё же смог…
Нёс я за гробом матери аленький свой цветок.
 

Оставшись без попечения взрослых, шестилетний Коля Рубцов попал в дошкольный детский дом. Голодное время ударило по всем, но детям-сиротам пришлось особенно тяжело: кусочек хлеба весом в 50 граммов и тарелка супа в день — вот и весь детдомовский рацион. Иногда они собирали на поле турнепс и пекли его на костре... По воспоминаниям товарищей по детдому, Коля был мальчиком ласковым и очень ранимым. Прекрасно учился. Обычно под Новый год отличникам давали по два подарка, ему же однажды дали только один. «Мне два»,  — сказал он воспитательнице, выдававшей подарки. «Хватит с тебя и одного!» — ответила та. Он никогда не умел защищаться, так и ушел с одним, но долго плакал от обиды — обиды очень сильной, даже спустя годы не позабытой.

В детском доме поддерживала единственная надежда, что вернется с фронта отец и заберет его домой. Отец, к счастью, вернулся с фронта живым, но завел новую семью, где появилось три сына. Детей от первого брака, по одним  сведениям, он забыл, по другим — возвращению их в семью препятствовала новая супруга отца. А Колю по возвращению с фронта отец искал, но в детском доме ему сказали, что Коля сбежал ещё в 1942 году. Поиски были прекращены. В двадцать лет Николай нашел своего отца, однако встреча не принесла радости ни отцу, ни сыну: отец не признал своего взрослого сына, а сын так и не смог простить отцовского малодушия.

В четырнадцать лет после окончания семилетки Коля предпринял попытку поступить в рижское мореходное училище, но его не взяли по возрасту. Мечта выходить в бескрайние морские просторы осуществилась во время службы матросом на тральщике "Архангельск", а позже — во время службы на Северном флоте. Именно там появились первые стихотворения Николая Рубцова.

Вся его жизнь связана с Вологодчиной, с селом Никольское Вологодской области — Николой, как ласково называл его поэт.

«Хотя проклинает приезжий
Дороги моих побережий,
Люблю я деревню Николу,
Где кончил начальную школу».
 

По натуре Николай Рубцов был человеком с неустроенным бытом, порой скитался по вокзалам, общежитиям, голодный, в драном пальто, в прохудившемся шарфике, без копейки в кармане. Но при этом — щедрым и участливым. Сестра Галина вспоминала, как у брата появилось новое демисезонное пальто. Через время смотрит — он опять в старом. На вопрос о том, куда делось новое пальто, Рубцов ответил, что отдал его товарищу, у которого и вовсе никакого пальто не было. «Можно было отдать старое!» — воскликнула сестра, на что получила возражение действительно в рубцовском духе: «Разве можно дарить старое?»

В молодости поэт успел поработать на Кировском заводе в Ленинграде, поучаствовать в литературном объединении «Кировец», напечататься в коллективных поэтических сборниках, проникнуться поэзией настолько, что сумел поступить в Литературный институт в Москве. Ему 26, появляется семья, рождается дочь. А спустя ещё год тиражом в 5 тысяч экземпляров выходит первая книга «Волны и скалы». Стихи Рубцова попадают на страницы журнала «Октябрь» и получают признание читателей. Кто-то из собратьев по перу считает его бездарностью, кто-то — «поэтом средних возможностей», и мало кто — будущей надеждой русской поэзии.

Взрывной характер Рубцова, его обострённое чувство справедливости часто играли с ним злую шутку. Отчисление с дневного отделения Литинститута за выходку на концерте в ЦДЛ, что означало лишение общежития, множество случаев пьяных дебошей, заканчивающихся неприятностями, непонимание со стороны руководства института, которое, разбираясь в происшествиях, часто признавало правоту поэта, подрывали здоровье и нервную систему. Он уезжал на Вологодчину, пытался наладить семейную жизнь, но оставался в глазах тёщи тунеядцем и пьяницей. Это,  возможно, стало причиной разрыва с женой. И всё-таки… Он не сдавался, ездил по стране, выпустил книгу «Звезда полей», окончил институт, вступил в Союз Писателей, обзавёлся однокомнатной квартирой.

Возраст Христа — 33 года, оказалось, становится поворотным в судьбе — роковая страсть к Людмиле Дербиной накладывает отпечаток на всю дальнейшую жизнь и трагическую гибель поэта. Расчётливая и практичная дамочка окрутила поэта и, несмотря на постоянные ссоры, убедила зарегистрировать брак. Это было накануне Крещения…

«Я умру в Крещенские морозы, Я умру, когда трещат берёзы...»  — как будто прорицание, злой рок, провидение, коснувшееся поэта в тот день, когда выпущенный им в окно бумажный самолётик погиб под порывами налетевшего ветра… А ведь в жизни поэта была любимая девушка Таня Агафонова, ещё до женитьбы, которую он называл «Мой идеал!», чей портрет в рамке то ставил на свою тумбочку, то вновь куда-то прятал… Первая любовь, в которой надежда соединялась со страданиями, радость — с переживаниями, и всё это сливалось в стихотворных признаниях…

 
Глаза моей девочки нежной
Во мгле, когда гаснут огни….
Как я целовал их поспешно!
Как после страдал безутешно!
Как верил я в лучшие дни!
 

...Они встретились спустя многие годы — счастливая в семейной жизни Татьяна Ивановна Агафонова и знаменитый на всю страну поэт Николай Рубцов, чья жизнь была непростой и наполненной страданиями из-за неразделённой любви, как говорили некоторые мемуаристы —  «Женщины, окружавшие Рубцова, не поняли и не откликнулись на любовь поэта!» Встретились и… разошлись, расставшись уже навсегда. До этой встречи она никогда не читала его стихов, но однажды, взяв в руки невзрачный библиотечный томик, всю ночь проплакала навзрыд. Оттого, что прошла мимо большой любви, и оттого, что причинила большие страдания этому необыкновенному человеку...

Он умел писать о любви, и каждая женщина, которая когда-либо любила, непременно отнесёт на свой счёт прекрасный гимн любви — «В минуты музыки печальной...»

 
В минуты музыки печальной я представляю жёлтый плёс,
И голос женщины прощальный, и шум порывистых берёз…
Давно душа блуждать устала в былой любви, в былом хмелю,
Давно понять пора настала, что слишком призраки люблю!

 

Кто знает, сложись всё иначе — не было бы рокового дня 18 февраля 1971 года, когда трагически оборвалась жизнь поэта. В порыве гнева несостоявшаяся  жена Дербина ввязалась в драку с приревновавшим её Николаем, итогом которой явилась смерть поэта от удушья. Дербина не просто задушила человека, в лице Рубцова она задушила русское слово, прекрасную Музу, тонкоголосую Лиру, равных которым ещё многие годы не было и не могло быть в поэтическом литературном мире...

«…И останется всё, как было — на Земле, не для всех родной…Будет так же светить Светило на заплёванный шар земной!...»

Николай Рубцов пришёл к нам из Золотого века, поэт «божьей милостью», выросший из стихии русского бытия. Его любовь к Родине была похожа на любовь к Родине Тютчева, чей томик стихов он неизменно носил в кармане. Родина для Николая Рубцова была в каждом листике осеннего леса и в каждой травинке весеннего луга, в каждой капельке родниковой воды и в терпкой лесной ягоде, в белом облаке и водной глади озера, в певчей птичке и смехе ребёнка. Он не просто любил Землю, на которой родился и вырос, он жил всем тем, что соединяет в себе слово Родина.

Звезда полей во мгле заледенелой,
Остановившись, смотрит в полынью.
Уж на часах двенадцать прозвенело,
И сон окутал родину мою... 
 
Звезда полей! В минуты потрясений 
Я вспоминал, как тихо за холмом
Она горит над золотом осенним,
Она горит над зимним серебром...
 
Звезда полей горит, не угасая,
Для всех тревожных жителей земли,
Своим лучом приветливым касаясь
Всех городов, поднявшихся вдали.
 
Но только здесь, во мгле заледенелой,
Она восходит ярче и полней,
И счастлив я, пока на свете белом
Горит, горит звезда моих полей...

«Я уплыву на пароходе, потом поеду на подводе, потом еще на чем-то вроде, потом верхом, потом пешком пройду по волоку  с мешком – и буду жить в своем народе!» - как будто попав в будущее, пишет поэт о своём поэтическом предназначении.

А про любовь — необычайно трогательно, восхищённо, страстно!

Нет, про любовь
Стихи не устарели!
Нельзя сказать, что это сор и лом.
С кем ты сейчас
Гуляешь по Форели?
И кто тебя целует за углом?
А если ты
Одна сидишь в квартире,
Скажи: ты никого к себе не ждешь?
Нет ни одной девчонки в целом мире,
Чтоб про любовь сказала: «Это ложь!»
И  нет таких ребят на целом свете,
Что могут жить, девчонок не любя.
Гляжу в окно,
Где только дождь и ветер,
А вижу лишь тебя, тебя, тебя!

   

Не обделил поэт своим поэтическим вниманием и детей, для которых написаны искренние, весёлые, трогательные и правдоподобные зарисовки. Про воробышка, радующегося найденному зёрнышку, про жеребёночка, скачущего вместе с ребятнёй на лугу, про птенчика, который выпал из ласточкиного гнезда, и погиб. И даже про ворону, сидящую на заборе и страдающую от холода и голода.

Наследие поэта  не только стихи, но и песни, самой раскрученной из которых стала песня на музыку Александра Барыкина «Букет». История возникновения стихов очень трогательна. Четырнадцатилетняя девушка шла домой через лес, и вдруг её обогнал велосипедист, в руках которого был букет полевых цветов. Поравнявшись с девушкой, он остановил велосипед и неожиданно вручил ей букет — первый в её жизни, полученный в дар от мужчины! Взглянув в глаза молодого человека, она  заворожённо не могла отвести от него взгляда, а глаза как будто говорили что-то, безмолвно и загадочно. Велосипедист рванул с места так же неожиданно, как и появился. Наутро в своём почтовом ящике девушка нашла письмо со стихами, подписанными коротко «Рубцов».

 

Мне очень больно, но обиды нет, я унывать себе и не велю.
Нарву цветов и подарю букет, той девушке, которую люблю.
Я ей скажу: «С другим наедине о наших встречах позабыла ты,
Ну, что ж, на память обо мне возьми вот эти красные цветы».
 
Она возьмёт, я буду рад…А после снова сердце ранит грусть!
Она уйдёт, так и не вскинув взгляд, не улыбнувшись даже…Ну и пусть!
Мне очень больно, но обиды нет, и унывать себе я не велю.
Я лишь хочу, чтобы взяла букет та девушка, которую люблю.

 

Впоследствии он несколько усовершенствовал текст, его мы и знаем по песне А.Барыкина.

На мемориале поэта Николая Рубцова с его барельефом на мраморной плите выбиты слова «Россия, Русь! Храни себя, храни!» Они как завещание всем нам — любить и беречь свою Родину «до конца, до тихого креста!»

Валентин Распутин сказал: «Чудный изныв русской души по Родине вслед за Есениным пропел Рубцов. Но не повторил, а  извлёк в небывалом доселе звуке и чувстве, в которых радость и боль, близкое и далёкое, небесное и земное существуют настолько слитно, будто это одно и то же есть

   

Комментарии  

#1 ЛАРИСА 26.02.2016 04:59
В Вологде на Пошехонском кладбище на могиле Николая Рубцова установлен памятник: поэт изображен во весь рост, в пальто, на голове неизменная кепка, на шее шарфик, а в руке чемоданчик. Он был одним из последних русских "скитальцев". Статья познавательная. 5++++!
Цитировать

Copyright © 2013. Библиозавалинка в Удельной. Все права защищены.