24 мая 2016 года исполняется 76 лет со дня рождения Иосифа Александровича Бродского – поэта, писателя, литературоведа, лауреата Нобелевской премии.
Иосиф Александрович Бродский родился в Ленинграде 24 мая 1940 года. Его отец был военным фотокорреспондентом, работал в газетах, в Военно-морском музее.
Будущий поэт окончил 8 классов, сменил множество специальностей, никак не связанных с литературой: он был матросом, санитаром, фрезеровщиком, кочегаром...
В конце 50-х годов Бродский начал выступать с чтением собственных стихов, общался с ленинградскими поэтами и познакомился с Анной Ахматовой, которая оказала огромное влияние на его творчество и судьбу.
В 1960 году стихотворения Бродского были опубликованы в самиздатовском журнале «Синтаксис», а два года спустя – в детском журнале «Костер» напечатали «Балладу о маленьком буксире». Тогда же Бродский дебютировал как переводчик.
В 1963 году судьба поэта круто изменилась: после фельетона «Окололитературный трутень» и обвинения в «паразитическом образе жизни» Бродский, спасаясь от ареста, оказался в психиатрической больнице, а затем все-таки был приговорен к максимально возможному сроку по статье «тунеядство» – пяти годам принудительных работ на Севере.
Суд над поэтом вызвал огромный международный резонанс, стихи опального литератора были напечатаны за рубежом.
В это же время письма в защиту Бродского подписали ведущие деятели культуры: Дмитрий Шостакович, Самуил Маршак, Корней Чуковский, Константин Паустовский, Александр Твардовский, Юрий Герман и др.
После полутора лет ссылки срок наказания был сокращен, и поэт смог вернуться домой.
Бродский работал переводчиком в Ленинградском отделении Союза писателей СССР, работал над новыми стихами… Но произведения поэта распространялись только в самиздатовских вариантах или публиковались за границей: печатать их в Советском Союзе не хотел никто.
В 1972 года Бродскому настоятельно порекомендовали эмигрировать из страны. Поэт был лишен советского гражданства, и до самой смерти он жил и работал в США, преподавал историю русской литературы, теорию стиха, выступал с лекциями о поэзии, читал свои произведения в университетах разных стран…
И только на родину попасть он не мог.
Поэтические сборники на русском языке выходили в американском издательстве Ardis.
«Необходимо сказать об одной редкой особенности – ориентации не только на отечественную, но и на иноязычную традицию, – писал поэт Александр Кушнер. – Бродский связан с польской, но прежде всего – с английской поэзией, он блестяще переводил с польского Галчинского, с английского – Джона Донна. Элиста, Одена. (Вот почему пересадка на чужую почву, как и для Набокова, оказалась болезненной, но не губительной.)
В 1987 года Бродскому была присуждена Нобелевская премия по литературе с формулировкой «за всеобъемлющую литературную деятельность, отличающуюся ясностью мысли и поэтической интенсивностью».
В своей нобелевской лекции он назвал пять поэтов – первым Мандельштама, за ним Цветаеву – чье творчество и чьи судьбы ему дороги, ибо, не будь их, он как человек и как писатель, по его словам, стоил бы немногого: «И тот факт, что я стою здесь сегодня, есть признание заслуг этого поколения перед культурой; вспоминая Мандельштама, я бы добавил – перед мировой культурой».
В том же 1987 году впервые за несколько десятилетий стихи Бродского были опубликованы в нашей стране – в журнале «Новый мир».
В 1991 году он был удостоен почетного звания «Поэт-лауреат Библиотеки Конгресса США».
Иосиф Александрович Бродский скончался от инфаркта в 1996 году в Нью-Йорке, был похоронен в США и перезахоронен в Венеции.
«Тебе, когда мой голос отзвучит...»
Тебе, когда мой голос отзвучит настолько, что ни отклика, ни эха, а в памяти - улыбку заключит затянутая воздухом прореха, и жизнь моя за скобки век, бровей навеки отодвинется, пространство зрачку расчистив так, что он, ей-ей, уже простит (не верность, а упрямство),
- случайный, сонный взгляд на циферблат напомнит нечто, тикавшее в лад невесть чему, сбивавшее тебя с привычных мыслей, с хитрости, с печали, куда-то торопясь и торопя настолько, что порой ночами хотелось вдруг его остановить и тут же - переполненное кровью, спешившее, по-твоему, любить, сравнить - его любовь с твоей любовью.
И выдаст вдруг тогда дрожанье век, что было не с чем сверить этот бег, - как твой брегет - а вдруг и он не прочь спешить? И вот он в полночь брякнет... Но темнота тебе в окошко звякнет и подтвердит, что это вправду ночь.